Человек стоит на том, что пока другие лучше не стали, то и самому стараться неохота. Ленится пересмотреть свои ошибки для улучшения ситуации. Считает свои неудачи незаслуженными («меня недооценили, оскорбили, унизили – поступили низко»). От обиды он объясняет происходящее тем, что это мир так устроен: людьми движут низменные мотивы, физиологические потребности, и не более («в таком испорченном мире надо разговаривать на языке самцов и самок»). Пошлость в рассуждениях приводит к непристойности в поведении.
Круг общения сужается, ограничивается, перекрываются возможности для развития. Человек перестает понимать элементарное, что не объясняется через физиологию, это ведет к отупению. В глазах окружающих он примитивен, неприятен.
А) Во время матча судья показал карточку удаления игрока, хотя нарушения не было. Можно было опротестовать решение законным путем и добиться отмены результата. Но, с позиции «что трудно и долго, то мне не подходит», неохота через это проходить. Легче было поддаться эмоциям («судья не прав, болельщики, не разобравшись, свистят, вместо того чтобы поддерживать – тотальная несправедливость!»), обидеться. В состоянии «если такую обиду проглотить, она разорвет изнутри», игрок выплеснул ее своеобразно – ответил неприличным жестом, спошлил.
На этом его спортивная карьера завершилась, его отчислили из сборной, а видео с этой ситуацией распространилось в соцсетях, было стыдно перед родственниками.
Б) Мать, замечая, что у дочери проблемы в общении со сверстниками, думала, что это все со временем само собой образуется («мне хватает других забот, а с этой она сама справится»), ей было лень разобраться, почему это происходит и как можно помочь. Дочь повзрослела, и матери, уверенной, что ее дитя ничем не хуже остальных, поэтому не может быть обделено, обидно смотреть на молодежные компании, в то время как единственная дочка в одиночестве сидит дома, обидно, что у нее нет друзей. Она и старается повернуть так, чтобы не им было обидно, а другим стыдно – опошляет то, что им не дается: говорит про молодежь гадости, мол, понятно, чем они там на своих вечеринках занимаются.
От этого дочери еще сложнее найти общий язык со сверстниками. Она теряет веру в лучшее, начинает размышлять о том, что лучше быть как все, подразумевая под этим низменное, становится раздражительной, срывается. Матери все труднее найти с ней взаимопонимание.
В) Девушка выбирала профессию такую, чтобы учиться поменьше («в жизни надо устроиться поудобнее – чтобы поменьше трудиться»), в колледже трудолюбием не отличалась. Поэтому на собеседованиях проигрывала более инициативным, «подкованным» соискателям. Считала, что это несправедливо: специалисту, у которого «корочки» есть, не могут просто так отказывать. Обижалась. И находила объяснение своим неудачам в том, что люди так низменно устроены: просто юбку надо покороче, а вырез поглубже («не стоит все сводить к высоким материям, работодатели – мужчины, а мужчинам в женщинах нравится вовсе не интеллект»). Одевалась вульгарно, вела себя скабрезно.
Полученная таким образом работа привела к тому, что через пару лет ее с ребенком депортировали из города высокопоставленные родители заигравшегося сынка.