Человек, не получая желаемого отношения к себе, думает: «если признаю, что причины во мне, придется менять свои привычки, а это слишком трудно, неохота». И ленится искать причины в собственном характере. Ему легче считать такое отношение несправедливым («те, кто меня недооценивает, не могут быть правы — просто не той меркой меряют, это обидно!») и обижаться. Полагая, что его недостаточно оценили, то есть недостаточно возвысили («Не видят моих достоинств — значит, не доросли до них» или «Я слишком хорош, вот и не ценят»), человек начинает превозносить себя сам. Таким поведением отталкивает даже самых близких. Лишаясь объективности, запутывается в жизненных вопросах и впадает в депрессию.
А) Молодой жене казалось, что тратить время на то, что неинтересно, неохота. Ей было лень прислушиваться к советам родственников мужа, как успевать, чтобы и дома всегда было прибрано, и обед приготовлен. Поэтому она считала их замечания несправедливыми придирками и обижалась («критикуют – значит, специально стараются выставить меня в неприглядном свете, потому что не любят, это обидно!») А объяснение тому, почему же ее, такую «хорошую», можно недооценивать и недолюбливать, находила в своем превосходстве («не ко двору приходится человек, который этому двору не чета»), подчеркивала, что у нее интересы более возвышенные, чем пироги да уборка, кичилась своей образованностью. Когда получила травму и на несколько месяцев оказалась прикованной к постели, муж вынужден был работать с утра до вечера, чтобы оплатить реабилитацию. А все заботы по дому, по уходу за детьми и за больной взяла на себя золовка, которая удивительным образом успевала на два дома, и так сохранила семью брата. Пострадавшей женщине было очень стыдно за свое прежнее поведение.
Б) Сотрудник рассчитывал на повышение, но не получил его. «Признать, что сам недоработал – значит совсем себя загнать», – на таком мнении он поленился разобраться, что можно исправить. Легче было посчитать себя жертвой произвола («когда за многолетнюю кропотливую рутинную работу не получаешь благодарности, это
несправедливо»), обидеться. И найти удобное объяснение – в собственном превосходстве («Я честнее других, я не умею пресмыкаться перед начальством, как некоторые, а таких не любят»). С той поры все разговоры в коллективе он сводил к теме подхалимства и правдолюбия, высокомерно намекая на свою непогрешимость и непревзойденность в этих вопросах. С ним стало неинтересно общаться. И когда руководство наконец предложило ему очень перспективный проект, с учетом его опыта и с видом на продвижение, никто из коллег его не поддержал.